"Я не заставляю детей говорить по-украински". Учительница из Киева – об образовательных потерях, русском языке на уроках и ИИ во время учебы
Учительница одного из киевских лицеев Ольга Яблонская в своей работе активно использует искусственный интеллект, чтобы делать уроки более интересными и эффективными. Педагог считает: если научить детей правильно пользоваться таким помощником, это будет способствовать лучшему обучению.
Во второй части интервью OBOZ.UA Ольга Евгеньевна объяснила, как ИИ помогает ей развивать у учеников способность анализировать и критически относиться к полученной информации, озвучила свое видение перегрузки учителей и недостатки НУШ в 5-7 классах, а также оценила идею оставлять школьников на второй год. Как педагог относится к русскому в учебном заведении, почему дети наказывают сами себя за язык врага, что стоит изменить в школьной программе – об этом и многом другом читайте дальше.
В первой части интервью мы говорили об особых методах обучения и воспитания Ольги Яблонской, низких зарплатах учителей в Украине и критике коллег: "Сиди тихо, работай и не высовывайся".
– Ольга Евгеньевна, как считаете, что делать с образовательными потерями у детей? Образовательный омбудсмен предложила оставлять учеников на второй год, однако эта идея вызвала негодование у родителей. Вы согласны с такими методами? Почему?
– Образовательные потери – это проблема, с которой мы сталкиваемся уже не первый год. Сначала пандемия, потом война, нестабильность во всех сферах жизни – все это повлияло на учебный процесс. Многие дети имеют пробелы в знаниях, и это действительно вызывает беспокойство. Однако оставлять учеников на второй год из-за образовательных потерь – не самое лучшее решение. Я понимаю, что это помогло бы определенным детям наверстать материал, но в большинстве случаев такой шаг может создать еще больше проблем.
Есть такая известная история о Томасе Эдисоне (американский ученый и изобретатель). Однажды он принес домой письмо от учителя своей маме. Она прочла его и заплакала, но сказала сыну: "Ваш сын – гений. Школа не может учить его, потому что он слишком умен. Поэтому займитесь его образованием сами". Прошло много лет, и когда Эдисон уже стал известным изобретателем, он случайно нашел это письмо. На самом деле в нем было написано, что он "умственно отсталый" и школа больше не хочет его учить. Но благодаря матери, поверившей в него, он стал тем, кем стал.
Если провести аналогию с современной ситуацией, когда предлагают оставлять учеников еще на год из-за образовательных потерь, стоит задуматься: действительно ли проблема в детях? Не будет ли это просто ярлыком, который сломает уверенность ребенка? Может, лучше дать им поддержку и помочь догнать материал вместо того, чтобы заставлять оставаться еще на год? Потому что именно вера в ребенка делает чудо, а не дополнительное время в школе.
Ребенок, оставленный еще на год, может потерять мотивацию, почувствовать себя неудачником, переживать психологический дискомфорт из-за разрыва с ровесниками. У всех ли учителей есть возможности и ресурсы для качественного преподавания в условиях войны? Все ли школы обеспечены всем необходимым? Есть ли у родителей возможность помогать своим детям? Если система не создает благоприятных условий для обучения, разве справедливо возлагать ответственность только на детей, заставляя их оставаться на второй год?
На мой взгляд, лучше направить усилия на адаптацию учебного процесса. Дополнительные консультации, индивидуальный подход, интерактивные методы обучения – это поможет значительно эффективнее, чем повторный год обучения. Сотрудничество детей, родителей, учителей, администрации учебных заведений поможет создать благоприятные условия для преодоления образовательных потерь у школьников. Важно сделать процесс образования гибким, чтобы каждый ребенок мог восполнить пробелы без стресса и унижения. Мы не можем требовать от учеников невозможного в сложных условиях. Зато мы можем дать им больше поддержки, чтобы у них был шанс догнать упущенное без радикальных методов.
– Один из директоров школ указал на проблему перегрузки учителей, которые вместо того, чтобы идти домой после уроков, засиживаются за работой. Поэтому у них возникает хроническая усталость, выгорание и т.д. Он предложил четко регулировать рабочее время, справедливо оплачивать сверхурочную работу, оптимизировать нагрузку. Что вы думаете по этому поводу? Как вы видите решение этой ситуации?
– Проблема перегрузки учителей – это реальность, о которой наконец-то начали говорить вслух. Многие педагоги работают далеко за пределами своего официального рабочего времени: готовят конспекты, проверяют тетради, составляют отчеты, заполняют электронные и бумажные журналы, участвуют в школьных мероприятиях, ездят с учениками на экскурсии и олимпиады. А в результате получают хроническую усталость, эмоциональное выгорание и теряют мотивацию. Учитель перестает гореть своим предметом и, соответственно, не может заинтересовать учеников.
Собственно, я часто сталкиваюсь с переутомлением, поскольку всегда ставлю перед собой слишком много задач и вызовов и не всегда с ними справляюсь. Например, когда я участвую в новых конкурсах или проектах, мне кажется, что все успею: и подготовить учеников, и организовать экскурсию, и продумать все до мелочей. Но потом оказывается, что на это накладывается еще составление и проверка контрольных, классное руководство, олимпиада и т.д. И вот ты уже сидишь среди ночи, пытаясь составить план урока, а в голове крутится только одна мысль: "Почему в сутках только 24 часа?"
Еще одна моя проблема – управление временем. Сколько помню себя – не дружу с тайм-менеджментом. Часто думаю: "Сейчас быстренько проверю только несколько тетрадей, а потом отдохну", и вот уже час ночи, а я все еще разбираюсь с работами учеников. Или сначала открываю один документ для отчета, потом вспоминаю, что надо дописать какой-то сценарий, а потом еще и проверить задачу в онлайн-классе – и так все смешивается, что в конце концов ничего не успеваешь сделать до конца.
Но, несмотря на это, я понимаю: если сам не научишься беречь свой ресурс, никто за тебя этого не сделает. Поэтому я стараюсь учиться расставлять приоритеты и находить баланс между работой и личной жизнью. Иначе просто не хватит сил ни на учеников, ни на собственную мотивацию.
Я полностью поддерживаю идею четкой регулировки рабочего времени и справедливого распределения нагрузки. Учителя должны иметь возможность работать продуктивно без ущерба своему здоровью и личной жизни. Прежде всего нужно уменьшить количество ненужной бюрократии. Огромное количество отчетов, справок и анкет, не имеющих реального влияния на качество образования, отнимают бесценное время, которое можно было бы потратить на качественную подготовку к урокам или общение с учениками.
И, конечно, важна поддержка администрации, с которой лично мне повезло. Директор, понимающий эту проблему, может помочь ее решить, создав комфортные условия работы. Ведь отдохнувший мотивированный учитель – это залог качественного обучения детей. Если ничего не менять, то все больше педагогов будут просто покидать школу, не выдерживая нагрузки. И это уже не проблема отдельных школ, а вызов всей образовательной системе.
– В 5-6 классах, по словам министра образования, возникает "провисание" программы НУШ. Он считает, что это происходит потому, что учителя, даже если и прошли курсы повышения квалификации, продолжают работать, используя привычные им методы. Какие проблемы вы видите в программе для 5-7 классов?
– Когда только начинались разговоры о внедрении НУШ и то, что эта программа будет иметь элементы, заимствованные в финской системе образования, я сразу поняла: мне просто необходимо увидеть эту систему собственными глазами. Стажировка в Финляндии стала для меня невероятным опытом – она окрылила, вдохновила и дала множество идей. Впоследствии были и семинары в Великобритании, и обучение в Италии. И из каждой поездки я привозила новые знания, инструменты, подходы, которые хотелось испытать на практике.
Но когда реформа заработала в Украине, я заметила, что НУШ имеет свою специфику и отличается от финской модели, которую я видела во время стажировки. Конечно, многие идеи действительно были заимствованы, но реализовывать его в наших условиях оказалось сложнее. Не все реализуется так легко, как хотелось бы. Но даже несмотря на трудности, я вижу, что изменения происходят, а значит, есть пространство для совершенствования. В конце концов, каждая образовательная система проходит свой путь, и главное – чтобы этот путь вел к более качественной учебе детей.
Конечно, программа для 5-7 классов действительно имеет свои проблемы, и "провисание" – это не вымысел. У детей появляется много новых предметов, домашние задания становятся сложнее, а свободного времени меньше и меньше. Они просто не успевают адаптироваться, и это выливается в утрату мотивации. Многие дети в 5-6 классах еще не умеют самостоятельно организовывать свой учебный процесс, им трудно одновременно ориентироваться в нескольких дисциплинах, а учителя-предметники не всегда учитывают этот фактор.
Еще одна проблема – учебные материалы. Учебники часто не соответствуют возрастным особенностям учеников: некоторые из них слишком академические, сложные для понимания или просто скучные. Учителя вынуждены искать дополнительные ресурсы, но не у всех есть возможность и время делать это систематически.
Но винить только педагогов в том, что они не работают по новым методикам, тоже не совсем правильно. Формально курсы повышения квалификации есть, но все ли они действительно дают практические инструменты для работы? Зачастую это просто набор теории без конкретных примеров применения. Кроме того, нельзя заставлять учителей изменять методы, не давая им соответствующей поддержки – качественных материалов, ресурсов, времени на адаптацию.
Если мы хотим, чтобы НУШ в средней школе действительно работала, нужно не просто требовать от учителей перемен, а создавать для этого условия.
– Что бы вы убрали из программы? А что – прибавили?
– Как учитель я вижу, что в программе для 5–7 классов есть как сильные стороны, так и некоторые недостатки. Прежде всего сложность некоторых предметов не всегда соответствует возрастным особенностям детей. Уроки перегружены теорией, которая представляется в сухой форме, а это не всегда способствует заинтересованности учеников.
Что бы я убрала? Во-первых, чрезмерную детализацию в некоторых предметах, особенно там, где она не нужна на этом уровне. Ученики 5–7 классов еще не имеют достаточно сформированных навыков самостоятельной обработки больших текстов, поэтому материал нужно делать более структурированным, понятным и представленным через практические кейсы.
А что бы добавила? Больше интегрированных курсов и проектной деятельности. Детям важно видеть связь между предметами и их жизнью, понимать, как полученные знания можно применить на практике. Также я бы увеличила количество времени на критическое мышление, медиаграмотность и финансовую грамотность – это навыки, которые действительно понадобятся каждому.
Помню, как на уроке трудового обучения в Финляндии ученикам нужно было сделать табурет. Но это еще не всё. Чтобы получить оценку, нужно было его продать. Вот это и есть настоящий пример практического обучения! Дети не просто работали руками, но проходили все этапы предпринимательства: от создания продукта до его реализации. Они учились рассчитывать себестоимость, определять цену, вести переговоры, искать клиентов. Это было не просто обучение, а настоящий опыт, формировавший у них понимание экономических процессов.
Так же можно использовать интеграцию и в других предметах. Например, в истории не просто учить дать и события, а анализировать экономические и социальные процессы, проводить дебаты, моделировать ситуации. На математике – не просто решать уравнения, а рассчитывать бюджет поездки или создавать финансовый план. Детям важно видеть, что образование – это не об отвлеченных знаниях, а о реальной жизни.
– Школьники продолжают общаться на русском языке в учебных заведениях. Учитель физики Руслан Цыганков делает своим ученикам замечания на этот счет. Кроме того, уверяет, что многое зависит от того, на каком языке разговаривают дети дома и с учителем в неформальном общении. Как вы думаете, что на это влияет? Как вы изменяете эту ситуацию?
– К сожалению, это очень распространенная проблема и достаточно болезненная тема. То, на каком языке говорят дети в школе, во многом зависит от среды – семьи, друзей, учителей. Если дома говорят на русском, то и в школе им естественнее общаться именно так. Кроме того, на это влияет привычка, социальные сети, медиапространство, любимые блогеры, песни.
В начале полномасштабного вторжения РФ мы наблюдали настоящий подъем патриотизма: украинские флаги развевались на балконах, люди массово переходили на украинский язык, даже те, кто раньше общался только на русском. Это был эмоциональный подъем, вызванный желанием показать наше единство, противостоять врагу не только с оружием, но и на языковом фронте. Сейчас этот пыл немного угас. Нельзя сказать, что патриотизм исчез – он просто перешел в более обычный формат, и все больше людей возвращается к русскому языку.
Я не заставляю детей говорить по-украински. Могу иногда сделать замечания, но никоим образом не принуждаю. Я просто пытаюсь создать среду, где украинский язык звучит естественно. Мои ученики продумали свое "наказание" за русские слова – приседания и отжимания. Это было их собственной инициативой и, кстати, действительно работало. Они стали контролировать себя. Еще немаловажный момент – личный пример. Если ты говоришь по-украински не только на уроке, но и в неформальном общении, если не переходишь на другой язык, даже когда тебе так удобнее – это влияет. Дети подсознательно копируют учителей.
– Вы пользуетесь ИИ. А работает ли это для школьников? Добавляете этот инструмент в обучение?
– Да, я использую искусственный интеллект и вижу в нем не угрозу, а мощный инструмент для обучения. Главное – научить детей работать с ним правильно: проверять факты, не слепо копировать, а осмысливать, анализировать и критически относиться к полученной информации.
В своей работе я активно интегрирую ИИ в учебный процесс, и это действительно помогает сделать уроки более интересными и эффективными. В октябре мы с классом начали работу над международным проектом The Future of the Lost Island в программе eTwinning вместе со школами-партнерами из Турции, Румынии, Испании и Украины. Задачей учеников было создать модель будущего для вымышленной изолированной территории, которая когда-то процветала, но претерпела катастрофические изменения из-за экологических проблем, технологических экспериментов или социальных кризисов.
ИИ стал нашим помощником в визуализации и моделировании будущего острова. Ученики создавали изображения восстановленных или разрушенных городов, разрабатывали систему управления – министерства, парламент, экономические и социальные стратегии. Они генерировали альтернативные решения по возрождению острова, анализировали экологические проблемы, писали аналитические статьи и даже моделировали возможные будущие сценарии развития.
Одним из наиболее интересных аспектов было использование ИИ для создания историй. Дети получали базовые идеи и дальше их усовершенствовали: добавляли логику, эмоции, собственный стиль. Это научило их критически оценивать сгенерированный контент, корректировать его, делать более осмысленным и глубоким. Кроме того, они научились работать с разными ИИ-инструментами: создавали говорящие аватары, генерировали логотипы, ID-карты, писали стихи и музыку, обрабатывали фото и видео, искали и проверяли информацию.
Этот проект еще раз подтвердил: ИИ – не замена человеческого разума, а его дополнение. Ученики не просто копировали готовые решения, а переосмысливали их, усовершенствовали и адаптировали под свои идеи. Это развило их критическое мышление, навыки межпредметного анализа и мотивировало к обучению. Важно то, что ИИ не делал работу за них, а становился инструментом для их идей. Дети учились не только пользоваться современными технологиями, но и понимать, что ответственность за будущее в их руках. Это был один из тех моментов, когда можно было увидеть, как в глазах школьников загорается любопытство, когда они чувствуют, что учатся не просто оценкам, а реальной жизни.
Будь больше времени и ресурсов, я бы добавила еще больше интерактива – возможность создавать 3D-модели, консультироваться с экспертами-экологами, исследовать реальные мировые кейсы. Но даже в таком формате проект показал, что искусственный интеллект может быть не только развлечением, но мощным образовательным инструментом, который помогает детям мыслить глобально, креативно и критически.
– В последние годы дети немало учатся дистанционно. Какие плюсы и минусы вы видите в проведении онлайн-уроков? Как вы заинтересовываете детей во время учебы на удалении? По-вашему, это влияет на качество образования школьников?
– Дистанционное обучение – это уже не просто вынужденный формат, а часть современного образования, с которым мы все так или иначе научились работать. В нем есть как плюсы, так и минусы. С одной стороны, онлайн-уроки дают гибкость, доступ к множеству ресурсов и возможность учиться из любой точки мира. Такой формат обучения особенно важен для детей, которые временно переехали или не могут посещать школу по другим причинам. Также онлайн-обучение помогло многим ученикам стать более самостоятельными и ответственными.
Но есть и обратная сторона медали. Самая большая проблема – это нехватка живого общения и вовлечённости. Даже самый лучший онлайн-урок не заменит эмоций, возникающих во время обычного урока в классе. Не все дети могут долго концентрировать внимание перед экраном, и технические проблемы никто не отменял. Интернет исчез – и вот уже кто-то пропустил важную часть урока.
Чтобы заинтересовать детей на дистанционке, я всегда стараюсь разнообразить уроки. Использую интерактивные платформы, игровые элементы, викторины и т.д. К примеру, школьники могут создавать мемы к теме урока, снимать короткие видео или работать в командах над задачами. Это дает ощущение вовлеченности, а еще добавляет немного неформальности, которая так нужна в онлайн-обучении. Но при таком обучении трудно контролировать детей и выполнение ими заданий.
Влияет ли дистанционное обучение на качество образования? Да, и далеко не всегда в положительном смысле. Для учеников младшего и среднего возраста онлайн-формат менее эффективен, потому что у них еще нет достаточной самодисциплины. У старшеклассников ситуация несколько лучше, но даже им сложно без постоянного взаимодействия с учителем и одноклассниками. Поэтому, на мой взгляд, дистанционное обучение – это хороший инструмент, но не универсальное решение. Лучше всего – это сочетание разных форматов, когда есть возможность как онлайн-, так и живого общения.
Напомним, Ольга Яблонская удивила шестиклассников, попробовав предсказать, кем станут дети спустя 15 лет. Для этого педагог использовала фотографии детей и искусственный интеллект. Каждому ученику была подобрана профессия, с которой он может связать свое будущее.
Ранее OBOZ.UA рассказывал, почему, по мнению Екатерины Терлецкой, математика важна для детей и каких предметов не хватает в школе.
Только проверенная информация у нас в Telegram-канале OBOZ.UA и Viber. Не ведитесь на фейки!